Сопко - в день памяти Лобановского: Он олицетворял образ строгого отца

"Лобановский всегда имел строгий вид, что создавало определенную дистанцию между ним и окружающими. Он не пытался заигрывать с игроками, чтобы получить дешевый авторитет. Валерий Васильевич имел специфическое чувство юмора, но не был балагуром, как Лемешко или Прокопенко - человек совсем другого формата. Олицетворял образ строгого отца, начальника, которому все должны были верить.

Его способность убеждать была настолько сильной, что, даже имея собственное мнение, ты беспрекословно ему верил. Общаясь с ним, ты поддавался его влиянию, уверенности и решительности.

Конечно, он влиял на игроков своей харизмой. Даже больших футболистов, которые пытались вступать с ним в дискуссию, он подавлял своим влиянием, используя харизму. Если кто-то имел собственное мнение, Лобановский мог изменить его на противоположное, доказать, что прав только он. Он никогда не воспринимал чужих мнений, даже когда они могли быть правильными.

Однако время показывало, что, когда его убеждения были ошибочными, Лобановский впоследствии мог использовать чужие рекомендации, выдавая за свои собственные решения. Сейчас я понимаю, что, как тренер, он не давал оснований для каких-либо разговоров, ведь каждый в команде мог высказывать свое мнение. Он давал понять, что является главным тренером, отвечает за результат, поэтому его следует слушаться. Тем самым Лобановский сделал невозможным появление в "Динамо" такого же харизматичного тренера, как он.

К футболистам он обращался на "ты". А мы к нему, конечно, на "вы".

Были штрафы за нарушение спортивного режима, но не так они пугали, как угроза вылететь из основного состава и попасть в дубль. Это было самое серьезное наказание. Некоторым футболистам нарушения спортивного режима Лобановский прощал, закрывал на это глаза, проводил лишь беседы, поскольку видел необходимость их присутствия в команде. Например, он долго терпел выходки Бережного. С другими он не стал бы столько возиться. А Сашу он жалел, верил, что тот исправится, обретет ум и станет тем, кем надо.

Каждый год 2 января Лобановский устраивал нам 12-километровый кросс. С одной стороны, это позволяло оценить, кто и как отдохнул на Новый год, а с другой - проверить силу воли своих подопечных. Он всегда бежал вместе с футболистами. Интересно, что когда сам был игроком, он никогда не любил эти кроссы, но, став тренером, изменил мнение.

Лобановский сам задавал темп, бежал всегда впереди. Бегали мы в районе Конча-Заспы. Там красивые дорожки, посреди леса. Зима, лежит снег. Все уже устали, те, кто отстал начали жаловаться: зачем мы бежим по этим холмам? Добежали в хорошем темпе в одну сторону. Все ругаются, плюются, еле дышат. Нас там ждал автобус. Можно было попить воды, а кому нужно - обратиться к врачу.

И тут у Валерия Васильевича пошла носом кровь. Все подумали: ну все, сейчас Лобановский сядет в автобус, а мы обратно побежим спокойным темпом. Да где там! Лобановский вытер нос платком, постоял несколько минут и говорит: «Ну что, побежали назад!» И снова потянул нас за собой. Вот где были и воля, и характер, и желание показать, как следует преодолевать трудности. Те, кто бежал позади и выражал недовольство, сразу замолчали и молча добежали до конца.

Тренировочный процесс у Лобановского был чрезвычайно тяжелым. Помню, в 1978 году он ввел для нас новую программу. Три дня по три тренировки, потом один отдыхаем, потом снова три дня тренируемся в таком же режиме. Все были настолько морально истощены, что в этот день просто хотелось полежать.

Лобановский, увидев такое подавленное настроение, решил психологически нас разгрузить. Говорит: «Сегодня будет у нас тест Купера для обслуживающего персонала и тренерского состава, а футболисты будут судьями и болельщиками». В том кроссе участвовали даже водители автобуса.

В команде был массажист, мастер спорта, бывший марафонец Иван Жутник. Он предложил Лобановскому пари, что обгонит его на круг. Валерий Васильевич поддержал: «Не обгонишь». Начали бежать, и Жутник сразу набрал такой темп, что буквально через несколько минут опережал всех метров на 200, в том числе и Лобановского. Мы все, конечно, болели за массажиста, поддерживали его, выкрикивая: «Иван, давай!» Очень хотели, чтобы Лобановский почувствовал, как это тяжело бегать за марафонцем. Иван старался, но ничего так и не смог сделать. Лобановский за 12 минут бега проиграл ему лишь метров 250 и выиграл пари.

Валерий Васильевич был упрямый, и если ставил себе цель, то делал все, чтобы не проиграть.

Самое тяжелое упражнение? Занятия в квадратах 6×6, 7×7 на полполя. Одна команда держит мяч в два или более касания с двумя нейтральными игроками, другая - пытается отобрать. К тому же, Лобановский еще и сам назначает, кто с кем играет. Продолжительность одной серии - 5-6 минут.

Мне Лобановский сказал: «Ты играешь с Колотовым». На протяжении всего занятия Колотов не останавливался ни на минуту. Непрерывно двигался. Отдаст пас на 30-40 метров - и мгновенно мчится вперед. Там обыгрывается с партнером и уже бежит в другую сторону. Когда моя команда перехватывала мяч и пас на меня, Колотов тут как тут. Навязывает борьбу, забирает мяч, и я снова бегаю за ним.

В этих упражнениях чувствовалась разница между начинающими игроками и опытными мастерами. Ты начинал понимать, как важно быстрее двигаться, мыслить и коллективно действовать. Вообще, принцип тренировочного процесса у Лобановского базировался на конкуренции и единоборствах. Все упражнения у него имитировали игровые ситуации. Постоянно были игровые упражнения один на один, соперничество между нападающим и защитником, и он периодически менял эти пары.

В каждом упражнении была борьба, кто быстрее, выше, сильнее. Более сильные скорее продвигались в основной состав. Это касалось и занятий на общую физическую подготовку, тесты, эстафеты. Беговые упражнения Лобановский строил так, чтобы обязательно был победитель, тот, кто тянет всех за собой. И все за ним тянутся".